За что ты меня любишь? (Муки сердца) - Страница 21

— Его нет, — нахмурилась Макси.

Взмахнув слипшимися от дождя черными ресницами, он удивленно уставился на нее.

— Вы что, шутите? У вас же наверняка есть сотовый!

— Похоже, он выпал во время драки. — Недовольно пробормотав что-то по-гречески, Ангелос стал подниматься по узкой лестнице. Он немного пошатывался, и это сильно встревожило Макси.

— По-моему, вам необходимо обратиться к врачу.

— Чепуха… Полежу немного, и все пройдет.

— Осторожно голову! — воскликнула Макси, но было поздно: он с размаху ударился о перемычку над дверью спальни.

— Только не это, — хором простонали оба, и Макси протянула руки, чтобы поддержать Ангелоса, который пошатнулся, ступив на крохотную площадку. Она поспешно проводила его в спальню.

— На полу лужи, — заметил Ангелос.

— Глупости, — отозвалась Макси, и в тот же миг откуда-то сверху ей на нос упала большая капля. Удивленно подняв глаза, она взглянула на сводчатую крышу: в нескольких местах на балках висели капли, а на паркет и вправду натекли лужи. — Похоже, я попал в лесной шалаш, — заключил Ангелос.

С уст Макси сорвалось не слишком вежливое слово, она бросилась к кровати. К счастью, постель оказалась сухой, но Макси все же отвернула на всякий случай матрас. Ангелос тяжело опустился на край кровати и стянул пиджак. Макси схватила его, с тревогой вглядываясь в затуманенные глаза Ангелоса.

— Зря я вас послушала: надо было отвезти вас в медпункт.

— У меня просто болит голова и небольшое головокружение. Только и всего, — самоуверенно подчеркнул он. — Перестаньте обращаться со мной как с младенцем.

Макси густо покраснела, когда он развязал галстук.

— Вы хотите снять одежду?

— Не ложиться же мне в мокром! — надменно ответил он.

— Тогда я пойду. Все равно ведь надо подставить что-нибудь, чтобы не текло на пол, — неловко пробормотала она в дверях.

От одной мысли, что он собирается раздеться, ее бросило в жар. Это все нервы, старательно убеждала себя Макси, направляясь вниз, просто на нее произвела впечатление эта ужасная стычка на улице. Кто и вправду насмерть перепугался, так это она, а Ангелос для этого слишком самоуверен и глуп.

Она взяла в ванной ведро и тряпку, но отложила их и развела в миске с водой антисептик. Ей просто необходимо было убедиться, насколько серьезно он ранен. Может, он на несколько секунд потерял сознание? Ведь он лежал там, на улице, с закрытыми глазами; эти невероятно длинные ресницы напоминали опахала из черного шелка. Господи, да что с ней такое, в самом деле? Она уже сама не знает, о чем думает…

Когда она вновь несмело вошла в спальню, Ангелос лежал, укрытый ее простынями в цветочек. Глаза как будто закрыты. Она нервно провела языком по нижней губе, жадно рассматривая его смуглые мускулистые плечи, черные завитки волос на выпуклых грудных мышцах, кожу с золотистым загаром, который был особенно заметен на фоне светлого белья…

Когда у человека сотрясение мозга, он не засыпает, подумала Макси. Шагнув к кровати, она коснулась его плеча и тут же отдернула руку, словно обожглась. Его поразительные темные глаза уставились на нее.

— У вас идет кровь, взгляните на подушку. — У Макси перехватило дыхание.

— Я куплю вам новую. Нет уж, ничего вы мне не купите. Лежите лучше спокойно, — дрожащим голосом попросила она. — Я должна осмотреть рану.

Трясущейся рукой Макси поднесла полотенце и отерла кровь. Она увидела неглубокий кровоточащий порез, и в тот же миг он поднял смуглую руку и сжал ее тонкое запястье.

— Вы дрожите как осиновый лист.

— Вас могли ударить ножом или еще чем-нибудь. Мне делается дурно, когда вспоминаю об этом. Я и сама могла бы разобраться с тем парнем.

— Не думаю… Его приятели были уже на подходе. И им ничего не стоило затащить вас в ближайший переулок и хорошо повеселиться.

— Все равно я не стану благодарить вас. Держались бы вы от меня подальше, ничего бы не случилось, — возразила Макси. — Осталась бы в гостинице до закрытия, а потом бармен подвез бы меня домой. Нам с ним по пути.

Отчитав его, Макси высвободила руку и пошла на кухню. Несколько минут спустя она вернулась в комнату с целой кучей различных мисок и тазиков. Когда все эти емкости заняли наконец свои места, в комнате послышалось мерное капание.

— Как вы себя чувствуете? — несмело спросила Макси.

— До неприличия богатым и избалованным. В нормальных домах вода бывает в ванне и в бассейне, — насмешливо ответил Ангелос. — Не могу поверить, что вы предпочитаете утонуть здесь, под этой крышей, похожей на решето, только не жить со мной.

— Придется поверить. Я ни с кем не хочу жить…

— Я же не настаиваю, чтобы вы жили у меня, — мягко возразил Ангелос, насмешливо скривив чувственные губы. — Мне нравится быть одному. Я бы купил вам дом и навещал вас время от времени.

Бледное лицо Макси вспыхнуло.

— Я не продаюсь… Единственный путь — это обручальное кольцо?

— Ангелос грубовато рассмеялся.

— Да, я понял намек. Весьма наивно, зато смело. Я могу быть одержим желанием обладать этим восхитительным телом, которое дрожит от вожделения, стоит мне приблизиться, — вкрадчиво приговаривал он, взяв ее за руку и потянув к себе прежде, чем она сумела сообразить, что происходит, — и готов удовлетворить любое желание, но не это. Думайте о том, что может сбыться, а не о том, чему не быть никогда.

— Если бы вы сегодня уже не получили по голове, я бы вам врезала! Яростно выпалила Макси. — Отпустите меня.

Ангелос разжал пальцы, продолжая нахально улыбаться.

— После разрыва с Лиландом вы перестали доверять людям, не так ли? Да-да, мне известно, что именно он выставил вас из больницы и позвал к себе Дженнифер. Вы снова оказались на улице, без друзей и без денег. Прекрасно понимаю, почему вы решили, что муж будет намного надежнее любовника. Но ведь я — не Лиланд…